Главный экономист ВЭБа увидел риски национальной безопасности из-за концентрации населения в европейской части России и его продолжающегося оттока из Сибири и Дальнего Востока. Он предложил сценарий борьбы с этими дисбалансами
Сохранение сложившейся модели пространственного развития угрожает национальной безопасности России: население концентрируется в центральной части страны, в то время как число жителей Сибири и Дальнего Востока сокращается опережающими темпами. Об этом говорится в свежем докладе главного экономиста ВЭБ.РФ Андрея Клепача «Организация российского пространства в новой реальности», с которым ознакомился РБК.
Сибирь, Дальний Восток— территории России, которые должны осваиваться, пояснил РБК Клепач. «Если мы их не осваиваем, это создает угрозу, что это сделают другие. Сегодня существует огромный дисбаланс населения России по отношению к соседним территориям, в первую очередь к северным районам Китая»,— указал эксперт.
Ключевой причиной дисбалансирующих перетоков населения в России выступает межрегиональное неравенство, уровень которого «в разы превышает параметры развитых стран», следует из доклада. В нем обозначены основные вызовы, которые определят перспективы пространственного развития России, а также описываются принципы его новой, более оптимальной организации.
РБК направил запрос в Единый институт пространственного планирования при Минстрое.
С Дальним Востоком граничат три китайские провинции— Хэйлунцзян, Внутренняя Монголия и Гирин. Их население составляет, соответственно, 37,5 млн, 25,5 млн и 27 млн жителей. Численность населения Дальневосточного федерального округа— 7,87 млн человек на 1 января 2024 года (сократилась на 37,5 тыс. за 2023 год).
Демографический вызов
Актуальная демографическая ситуация в России требует поиска баланса по направлениям пространственного развития, указывает Клепач. За последние 20 лет— с 2002 по 2022 год— население страны снизилось на 0,8% (для сопоставимости динамика приведена без учета Крыма и новых территорий), в то время как в Сибирском федеральном округе за этот период численность населения упала на 7%, а в Дальневосточном— на 10,4%.
В дальнейшем тренд на усиленный отток граждан из этих федеральных округов продолжится: на горизонте до 2045 года сокращение населения в Сибири и на Дальнем Востоке составит 9,8 и 7,4% соответственно по сравнению с 2023 годом, следует из доклада.
Процесс «обезлюдения» особенно актуален для сельской местности, и в последние 35 лет он затронул почти всю территорию страны, отмечает Клепач. Сегодня совокупная потребность в дополнительной численности населения для развития территорий России (Сибири, Дальнего Востока, Приазовья, агломераций) составляет 7–10 млн человек, оценил экономист.
Отчасти эта потребность может быть компенсирована внутренней и международной миграцией, но даже при ее совокупном уровне в 3–4 млн человек сохранится дефицит необходимой численности населения в размере 4–6 млн, следует из доклада.
Фактор климата
В рамках промежуточного сценария Центра междисциплинарных исследований человеческого потенциала ВШЭ к 2050 году из-за изменения климата условия в европейской части России улучшатся, а в некоторых районах Сибири и Дальнего Востока— ухудшатся. Из-за увеличения влажности, количества осадков и скорости ветра в зимний период в Забайкалье и на юге Дальнего Востока возможно исчезновение благоприятной зоны для проживания. В Якутии и на побережье Охотского моря неблагоприятная зона расширится на юг. Абсолютно неблагоприятная зона сохранится только на побережье Северного Ледовитого океана в азиатской части страны, говорилось в исследовании центра.
Азиатско-Тихоокеанский регион быстро растет, а Россия ограничена в потенциале взаимодействия— слишком маленьким по численности населения выглядит Дальний Восток на фоне Китая, Японии, даже Южной Кореи, говорит директор Центра экономической географии и регионалистики РАНХиГС Степан Земцов. Россияне стремятся в юго-западные регионы, где климат хороший, есть теплое море, поэтому и северо-восточные территории приходят в запустенье, утверждает он. «Здесь проблема связана с неосвоенностью северных границ. И тут придется выбирать: либо позволить людям жить там, где хорошо, куда они хотят переехать, либо стимулировать переезд на север, что очень дорого (особенно в условиях дефицита ресурсов) и не всегда эффективно с экономической точки зрения»,— сказал Земцов.
«Машина» внутренней миграции
Проблема снижения численности населения в регионах Дальнего Востока во многом связана с моделью государственного управления, считает директор центра региональной политики РАНХиГС Владимир Климанов. В России централизованная система принятия решений, а если решения принимаются в одном месте, близость к нему во многом будет создавать преимущества конкурентного характера. Поэтому в Москву в любом случае будут ехать, констатирует он.
Сегодня в России существуют два основных направления внутренней миграции— из периферии субъектов в региональные центры и из крупных городов в московскую и петербургскую агломерации, отмечает профессор географического факультета МГУ Наталья Зубаревич. «Эта схема внутренней миграции сформировалась в России в начале нулевых и вот уже четверть века работает как машина»,— указывает она.
Как правило, россияне переезжают в места, где большой выбор рабочих мест, выше зарплаты, более качественная городская среда. При этом ускоренное расширение ОПК, скорее всего, затормозит отток из городов со специализацией на военных производствах, потому что там сейчас хорошие зарплаты, прогнозирует Зубаревич.
Концентрация населения в крупных агломерациях— это хорошо, так как создает условия для развития сложных производств, науки, новых технологий, креативных индустрий, замечает Земцов. «Правда в России есть другая проблема— сверхконцентрация: кроме Москвы и Санкт-Петербурга нет такихже привлекательных центров (может быть, еще Краснодар)»,— говорит он. Из-за этого растут транспортные, экологические и иные издержки, есть риски запустенья территорий, социального неравенства. «Для этого на всей территории страны должны быть опорные агломерации»,— подчеркивает эксперт.
Вызов в сфере межрегионального неравенства
Одна из основных причин дисбаланса в численности населения— необычайно высокое межрегиональное неравенство, утверждает Клепач. «Территориальные диспропорции в экономике России более выражены, чем в странах ОЭСР— как развитых, так и развивающихся»,— говорится в материалах доклада. А по сравнению с развитыми странами уровень межрегионального неравенства в России выше в два раза.
Так, дифференциация между десятью «первыми» и десятью «последними» регионами по уровню ВРП на душу населения превышает 14 раз, а по объему инвестиций в основной капитал на душу населения разница составляет 15,7 раза, аргументирует Клепач. По уровню смертности трудоспособного населения разрыв между первой и последней десяткой регионов превышает 2 раза, а по уровню бедности— 4 раза.
Кроме того, значительно различается качество жизни: например, если в 2022 году средний индекс качества городской среды по всем городам страны составил 192 балла, то по городам Западной и Восточной Сибири— 171 балл, указал экономист. Разрыв в качестве жизни между агломерациями (Москва и Санкт-Петербург) и другими городами-миллионниками в 2022 году составил в среднем 41%. При этом большинство городов, замыкающих список по качеству городской среды, находятся на территории Западной и Восточной Сибири.
Сбалансированное региональное развитие, предполагающее поворот на Восток, способно уменьшить диспропорции в развитии макрорегионов к 2035–2045 годам, но не приведет к их полному исчезновению, прогнозирует Клепач.
Вызовы со стороны бюджетов и доходов населения
Вызовом для пространственного развития России также являются существенные различия в уровне бюджетной обеспеченности, указал экономист. Расходы бюджетов Москвы и Московской области в расчете на одного жителя почти в два раза превышают расходы консолидированных бюджетов остальных субъектов России. А без поправки на численность населения разрыв может достигать десятков раз: например, расходы Москвы на 2024 год запланированы в объеме 4,8 трлн руб., а Приморского края— 279 млрд руб., следует из данных портала «Электронный бюджет».
Тормозит гармоничное пространственное развитие и разница по доходам населения в городах и сельских территориях. Зарплата на селе в 2019–2021 годах была в среднем на 40% ниже средней зарплаты в целом по стране и почти на 70% ниже средней зарплаты в Москве, оценил Клепач.
Земцов обращает внимание: подавляющее большинство регионов без федерального центра и его перераспределяющей роли былибы беднее. «Но есть иная проблема: крупнейшие налогоплательщики зарегистрированы в Москве (частично— в Санкт-Петербурге), а это ведет к концентрации налоговых доходов. То есть регионы, в которых реальное действуют заводы, не получают от них достаточного количества налогов»,— говорит эксперт. По его словам, эту проблему не раз пытались решать, в том числе через консолидированную группу налогоплательщиков, «но здесь нужны более серьезные политические решения».
Рецепт «прорывного» развития
Клепач предложил два сценария пространственного развития до 2045 года— базовый и «прорывной». Базовый предполагает инерционное движение и отсутствие масштабных дополнительных мер— в его рамках вклад европейской части России в совокупный ВВП будет расти (с 71,2% в 2023 году до 72,1% в 2045-м), а Центральной Сибири, Восточной Сибири и Дальнего Востока— напротив, снижаться (до 9,1, 5,1 и 6,3% к 2045 году соответственно).
В рамках базового сценария проблемы демографии и человеческого капитала сохранятся, миграция продолжит смещаться в центральную часть страны, а сельские территории и малые города столкнутся с новой волной обезлюдения. Концентрация населения в агломерациях усилит диспропорции межрегионального и внутрирегионального характера, что в конечном счете может привести к «фрагментизации» страны, следует из материалов доклада.
«Прорывной» сценарий предполагает новую организацию пространственного развития, которую Клепач характеризует как многополюсную. Основные ее положения таковы:
- поворот экономики на Восток (опережающий рост промышленных и научно-инновационных кластеров в Приволжье, на Урале, в Центральной и Восточной Сибири);
- реализация кластерной политики (инструмент экономики предложения, цель которого— развитие стратегических территорий для максимизации вклада в экономику страны в средне- и долгосрочном периоде);
- переход от конкуренции за ресурсы к межрегиональной кооперации (это достигается посредством перестройки бюджетной политики, в том числе через внедрение кластерных трансфертов, направленных на формирование межрегиональных цепочек добавленной стоимости);
- интеграция новых регионов России— ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей (прирост ВРП макрорегиона в 2040 году по отношению к уровню 2022 года оценивается в 15,5 трлн руб.).
При реализации комплекса указанных мер вклад регионов европейской части России в ВРП будет снижаться, а сибирских и дальневосточных— расти, прогнозирует Клепач. «На рубеже 2030–2045 годов будут созданы условия для опережающего развития сибирских регионов, вклад которых в ВРП составит 26–27%»,— говорится в докладе.
«Стратегия есть, а управления нет»
С 2019 года в России действует стратегия пространственного развития, она рассчитана на период до 2025 года. В качестве ее целей было декларировано сокращение межрегиональных различий в уровне и качестве жизни людей, стабилизация численности населения в большинстве субъектов, опережающее развитие территорий с низким уровнем социально-экономического развития.
«Стратегия есть, а управления нет»,— категоричен Клепач в докладе. К ее основным недостаткам он отнес разобщенность действий федеральных органов исполнительной власти, сверхконцентрацию финансовых ресурсов в федеральном бюджете при большом количестве обязательств на уровне регионов, слабость межрегионального взаимодействия.
Вопрос о пространственном развитии России в целом дискуссионный: распределение населения, в котором основная его доля находится в европейской части страны, сложилось исторически, указывает Климанов. «Если эта проблема выявляется столетиями, то это уже реальность, а не проблема»,— считает он.
При этом сегодня, особенно с учетом общего поворота на Восток, может возникнуть желание найти новые инструменты для освоения этих территорий, допускает эксперт. Наиболее эффективные инструменты для этого— жестко-административные. Но если говорить об экономических стимулах, инвестиционных или социальных (например, дальневосточная ипотека, дальневосточный гектар), то они будут носить ограниченный характер и не станут базовым фактором перелома масштабных тенденций. Если каждому россиянину подарить по гектару земли на Дальнем Востоке, там еще останется свободная земля, констатирует Климанов.
«Сегодня россияне оформили более 120 тыс. дальневосточных гектаров. То есть на территории, равной двум пятым территории страны, было роздано земли сопоставимо с территорией Москвы в пределах МКАД»,— отмечает он.
Пространство— это не только радость и гордость, рассуждает Зубаревич. «Пространство порой бывает проклятьем»,— резюмирует она.
Поделиться Поделиться Вконтакте Одноклассники Telegram
РБК в Telegram
На связи с проверенными новостями
Паводок превратил Химки в Венецию. Видео
Крокодила задерджали на границе с Казахстаном. Видео
ФСБ задержало новых фигурантов дела о теракте в Крокусе
Новый фильм Гая Ричи не получил прокатного удостоверения в России
Киргизия отключила карты МИР. Объяснение
Рублю предсказали ослабление к концу года. Каким будет курс?
Биржевые цены на кофе на максимуме за 16 лет. Чего боятся трейдеры?
Авторы Теги
